Легкоатлетический стадион. Пока спортсмен метает копьё, на другом конце поля его наставник громогласно корректирует различные технические нюансы. Копьё раз за разом со свистом вонзается в газон в нескольких шагах от тренера. Отвага и уверенность последнего привлекает к себе внимание случайно проходящей мимо девушки:

— Скажите, вы не боитесь, что своим следующим броском он попадёт прямо в вас?


Подробнее...

Работал я охранником в сауне. Приехали, значит, клиенты. С распальцовкой и, как полагается, без мозгов. Семь человек. И сразу говорят, что им надо трех телок. Я им вежливо объясняю, что вас слишком много для троих, и пр@ститутки просто испугаются и не приедут. Ребята кладут мне в клешню деньги. Ага, это совсем другой разговор. Я говорю, пусть четверо в парилке спрячутся, а когда телки приедут, то они выползут. И иду звонить — заказывать, чтобы приезжали.

Звоню, мне говорят, что все ночные бабочки по клиентам заняты. И, в лучшем случае, освободятся через полчаса. Я терпеливо жду. Час. Два часа... Тут заходит один из этих, с распальцовкой и без мозгов, и спрашивает:

— Слышь, а можно парней из парилки выпустить? А то им там х*ево уже...

Напоминаю, прошло два часа.

Эта, мелкая история дворового значения, произошла с моей старинной подругой по имени… но поскольку она отчаянно желала сохранить свое инкогнито, а стало быть и жизнь, назовем ее редким женским именем Андрей.

Парковочные места во дворе у Андрея делились на три категории:

Гостевой карман для десяти везунчиков – эти козырные места реально было занять, если только нигде не работаешь, а с заведенным мотором весь день поджидаешь, что кто-нибудь вдруг уедет (хотя дураков нет, кто же покинет такое парковочное место? Уж лучше пешком на дачу уйти)

Несколько мест похуже в так называемой – колесоснимательной зоне. Закуток темный и глухой, к нему даже дом боком повернулся, чтобы окна его туда не глядели. В этой зоне частенько происходил неравноценный обмен — машины засыпали на новых колесах, а просыпались на старых кирпичах.


Подробнее...

Еду, никого не трогаю. Авто на транзитах. Московских. Куплено неделю назад (кто не знает-есть 10 дней на постановку на учет). Рядом, на пассажирском сидении, дочка на кресле детском, пристегнутая ремнем, все по правилам. Сосет чупа-чупс. Подъезжаю к деревне, скорость 60, впереди остановка, не простая, а как площадка для автобуса. Стоят аж 3 экипажа ДПС. 9 инспекторов бороздят оба направления. А тут я, на транзитах, ребенок спереди. Жезлом не махнул только один, занятый хач-газелью. Торможу, обочина, аварийка.


Подробнее...

Еду в электричке. Обычное дело, ничего не предвещало беды. Напротив сидит женщина, лет 50, жует крыжовник. Закончив трапезу, достала свою челюсть и облизала. Прям при мне, не напрягаясь. Моя жизнь не будет прежней.

Вчера увидела как тетеньки с работы дома стирают целлофанновые кульки и сушат, чтобы их повторно использовать. На мой вопрос: «Зачем?» ответили: «Экономия!». Причем оказалась, что кульки они эти не покупают вовсе, а тырят в супермаркетах, ну типа пошли хлеба купить, оторвали кулечек, а с ним ишо штук 5 прихватили.

Объясняю, что нифига тогда не экономия получается: воду они тратят при стирке, мыло, время и электроэнергию. Теперь я вселенское зло, поскольку порвала им шаблон экономии денег.

Чую, что скоро на работе на батареях будут висеть мокрые целлофанновые кульки — тетеньки понесут грязные из дома стирать на работу.

— Вадик, а помнишь, как мы с тобой случайно познакомились?

— Помню, помню, дорогая...

— Сначала встретились в электричке, даже номера телефонов не записали, я тебя потом искала «Вконтакте», но не нашла, а затем мы случайно встретились между парами...

— Да, счастливый случай, что тут скажешь...

Пусть думает, что это случайность. Не буду же я ей говорить, что в электричке я сумел её сфотографировать, найти «Вконтакте», разузнать её имя и фамилию, зайти на её факультет, выяснить группу и расписание занятий и в нужный момент уже стоять и курить на крыльце учебного корпуса, когда закончилась её пара...

Сильные люди бывают намного беззащитней слабых. Во время урагана гибкий тростник гнётся и шуршит, а сосна просто ломается и умирает навсегда — говорят китайцы, а китайцы знают, что говорят.




Подробнее...

Говорят, что, когда вы улыбаетесь, внутри вас погибает хотя бы один маленький микроб. Во мне вчера, видимо, погибла целая колония микробов, потому что улыбалась я долго и от души.
Стала свидетелем очень милой сценки.

Стоя у торгового центра, увидела молодящуюся девушку лет 80-ти в леопардовом платье с ярким маникюром и огромными кольцами в ушах. Она бодреньким прокуренным голоском ворковала с кем-то по мобиле, манерно держа оттопыренный пальчик.

— «Мася, дорогая, ну, я не понимаю, что ты так заморачиваешься? Тебе ж ничего и делать не надо! Внуки привезут тебя в автомобильчике на вокзал, выгрузят, донесут до вагона, загрузят в купе, положат на полку. Ну, полежишь ты немного, потрясешься. А там уже мы с девчонками тебя встретим!


Подробнее...

Трое моих веселых приятелей вернулись из командировки и рассказали чудесную историю о встрече с самой настоящей королевой шансона.

В купе поезда оказались они втроем, а четвертой — сама королева. На вид ничего особенного: полновата, лет сорок с хвостиком, вязаная кофта, вареная курица в фольге, а больше никаких особых примет у нее и не было. Обычная железнодорожная тетка, каких сотни в любом поезде.

С самого утра мои ребята выхватывая друг у друга дорогую двенадцатиструнную гитару, принимались петь жалобные песни о тюрьме и воле, о старушках-матерях и их непутевых сыночках, одним словом – шансон, или попросту – блатняк. Ну, любят они такие песни, хоть сами и не сидели, поэтому, наверное, и любят.


Подробнее...