Жить на широкую ногу
Где и когда появился фразеологизм «жить на широкую ногу», доподлинно неизвестно. Несомненно лишь то, что выражение это возникло не у нас, а в Западной Европе, где в XII-XIV веках среди вельмож и богатых людей наиболее модными считались башмаки с длинными носами.
По поводу возникновения этой довольно-таки дурацкой моды обычно рассказывают такую историю: у одного из европейских государей (то ли у графа Анжуйского Готфрида Плантагенета, то ли у его сына — английского короля Генриха II; называют также имя французского короля Филиппа IV Красивого), — в общем, у кого-то из них на больших пальцах ног были уродливые наросты. Чтобы скрыть этот физический недостаток, мешавший к тому же ношению нормальной обуви, этот государь велел своему сапожнику изготовить специальные ботинки с загнутым кверху носком.
Получился настоящий королевский эксклюзив, который, разумеется, не остался незамеченным. Вскоре такая обувь стала чрезвычайно модной, каждый вельможа старался перещеголять другого, заказывая туфли с носком побольше. Чтобы носы туфель не мешали при ходьбе, их пристегивали к браслету у колена, а для того, чтобы они не морщились, в них вкладывали сено. В конце концов, дошло до того, что длина носка регулировалась специальным королевским указом. Простолюдинам не разрешалось надевать обувь с носком длиннее половины их стопы, рыцарям и баронам не более одной длины стопы, графам — не более двух. И лишь особы королевской крови могли носить обувь любой длины. Таким образом, башмаки с длинными носками стали служить отличительным признаком знатности. Вот тогда-то и появилось наше выражение, которое в немецком варианте переводится буквально как «жить на большую ногу».
Спустя два века мода на длинноносую обувь была осуждена духовенством и запрещена. Носить её, действительно, перестали, однако выражение осталось.
Россиян с выражением «жить на широкую ногу» познакомила «Литературная газета», которая в 1841 году опубликовала заметку на эту тему. Рассказ о королевской мозоли и возникшей благодаря ей моде заинтересовал читающую публику, и чужестранное словосочетание прочно укоренилось на русской почве.
По поводу возникновения этой довольно-таки дурацкой моды обычно рассказывают такую историю: у одного из европейских государей (то ли у графа Анжуйского Готфрида Плантагенета, то ли у его сына — английского короля Генриха II; называют также имя французского короля Филиппа IV Красивого), — в общем, у кого-то из них на больших пальцах ног были уродливые наросты. Чтобы скрыть этот физический недостаток, мешавший к тому же ношению нормальной обуви, этот государь велел своему сапожнику изготовить специальные ботинки с загнутым кверху носком.
Получился настоящий королевский эксклюзив, который, разумеется, не остался незамеченным. Вскоре такая обувь стала чрезвычайно модной, каждый вельможа старался перещеголять другого, заказывая туфли с носком побольше. Чтобы носы туфель не мешали при ходьбе, их пристегивали к браслету у колена, а для того, чтобы они не морщились, в них вкладывали сено. В конце концов, дошло до того, что длина носка регулировалась специальным королевским указом. Простолюдинам не разрешалось надевать обувь с носком длиннее половины их стопы, рыцарям и баронам не более одной длины стопы, графам — не более двух. И лишь особы королевской крови могли носить обувь любой длины. Таким образом, башмаки с длинными носками стали служить отличительным признаком знатности. Вот тогда-то и появилось наше выражение, которое в немецком варианте переводится буквально как «жить на большую ногу».
Спустя два века мода на длинноносую обувь была осуждена духовенством и запрещена. Носить её, действительно, перестали, однако выражение осталось.
Россиян с выражением «жить на широкую ногу» познакомила «Литературная газета», которая в 1841 году опубликовала заметку на эту тему. Рассказ о королевской мозоли и возникшей благодаря ей моде заинтересовал читающую публику, и чужестранное словосочетание прочно укоренилось на русской почве.