Дмитрий Лавриненко
Ему было отмерено всего шесть месяцев на Великой войне. И всего около двух с половиной месяцев Дмитрий Лавриненко воевал в полную силу. Но то, что он успел за столь короткий срок, не уступает успехам немецких бронетанковых асов, собиравших свои боевые счета на протяжении всей Второй мировой, зачастую не только в СССР, но и на полях сражений в других странах.
За два с половиной месяца, с 6 октября по 18 декабря, Лавриненко вступал в схватку с противником 28 раз, трижды его танк был подожжен. Людям мирного времени трудно представить, какого неимоверного напряжения умственных и физических сил требует подобная интенсивность боев от того, кто в них участвует. А ведь Лавриненко не просто выдержал – он демонстрировал в битве высочайший уровень мастерства, храбрость и смекалку.
Свой личный счет Лавриненко открыл 6 октября 1941 года, во время сражения под Мценском, когда 4-ая танковая бригада полковника Катукова сдерживала натиск 2-й группы Гейнца Гудериана. Около двух десятков немецких танков окружили у села Первый Воин советский мотострелковый батальон. Нашим бойцам грозило полное истребление – их давили гусеницами, расстреливали из пушек и пулеметов. Лавриненко, имея в распоряжении всего 4 танка Т-34, атаковал противника. Он не пошел в самоубийственную лобовую атаку. Советские танки держались на дальней дистанции и постоянно маневрировали, создавая у немцев впечатление, что против них действует значительно более крупное бронированное подразделение. В результате, не понеся потерь, наши танки уничтожили 15 гитлеровских машин. Из них 4 записал на свой счет экипаж Дмитрия Лавриненко. Мотострелковый батальон был спасен.
Успешные схватки с противником, значительно превосходящим в численности, стали визитной карточкой лейтенанта Лавриненко. Его тактика танковых засад впоследствии стала активно применяться в войсках, позволяя наносить противнику максимальный ущерб с минимальными потерями, а зачастую вообще без таковых. Сам Лавриненко через три дня после боя у Первого Воина, в одиночку успешно дрался с 10 машинами противника и заставил их отступить, записав при этом на свой счет еще один вражеский танк.
Результативность Лавриненко – вообще штука впечатляющая. Чтобы увеличить количество уничтоженных противников с 4 до 7, ему понадобилось всего пять дней. Но, если посмотреть на то, что наш великий танкист вытворял потом, результативность его первых дней кажется просто репетицией.
18 ноября гитлеровцы осуществили прорыв на правом фланге дивизии Панфилова. Над советскими войсками нависла угроза окружения. Дмитрию Лавриненко пришлось в одиночку сдерживать их атаку, чтобы не дать врагу осуществить задуманное. Против него оказалось 18 немецких танков, и на сей раз бой происходил буквально в чистом поле, без возможности устроить засаду по всем правилам. Надежда была только на камуфляжную зимнюю окраску тридцатьчетверки, которая затрудняла обнаружение нашего танка в первые несколько минут боя.
Немцы шли колонной, и Лавриненко действовал против них по классической схеме – открыл огонь по головным машинам, а затем по замыкающим, ограничивая тем самым возможность маневра для врага. Подбив передовые машины и замыкающих, лейтенант произвел несколько выстрелов посередине колонны и отступил, оставив за собой шесть дымящихся остовов вражеской техники.
На следующий день у деревни Гусенево на глазах у Дмитрия Лавриненко погиб Иван Васильевич Панфилов – легендарный советский полководец, чья 8-я дивизия нанесла поражение наступавшим на нее войскам Эриха Гепнера. Фашистскому генералу только и осталось, что жаловаться в своих донесениях командующему группой армий «Центр» фон Боку, что, дескать, русские сражались против него, нарушая все уставы и правила боя, фанатично и яростно, не отступая и не сдаваясь в плен.
Восемь немецких танков вышли к Гусенево. Лавриненко на единственном танке выдвинулся им навстречу и открыл беглый огонь в упор, с близкого расстояния. Семью выстрелами он уничтожил семь вражеских машин. Восьмой танк гитлеровцев спасся только потому, что у нашей тридцатьчетверки заклинил затвор орудия.
Прошло всего несколько минут – и еще десять немецких танков показались на дороге возле села. На этот раз удача отвернулась от экипажа Дмитрия Лавриненко. Немецкий танк выстрелил первым. Снаряд пробил борт советской тридцатьчетверки. Механика-водителя убило на месте, был смертельно ранен стрелок-радист. Сам Лавриненко и заряжающий Федотов спаслись.
18 декабря 1941 года, возле деревни Горюны, старший лейтенант Дмитрий Лавриненко подбил свой последний, 52-й фашистский танк. В этот же день советский танковый ас погиб.
Его смерть была странной и будничной. Как будто бы война испугалась того, что никогда не сможет поразить героя в бою и нанесла удар исподтишка. Он шел к своему танку после постановки боевой задачи. В это время немцы обстреливали Горюны из минометов. Не дойдя до своего танка всего нескольких шагов, Лавриненко пошатнулся и упал в снег. Шальной осколок оборвал его жизнь.
Мужество, героизм и выдающее военное мастерство Дмитрия Лавриненко, было достойно самых высших наград. Еще 5 декабря он был представлен к званию Героя Советского Союза, но почему-то ему вручили только орден Ленина – хоть и высокую, но явно недостаточную награду. И лишь через 49 лет, в 1990 году, его нашла золотая звезда.
За два с половиной месяца, с 6 октября по 18 декабря, Лавриненко вступал в схватку с противником 28 раз, трижды его танк был подожжен. Людям мирного времени трудно представить, какого неимоверного напряжения умственных и физических сил требует подобная интенсивность боев от того, кто в них участвует. А ведь Лавриненко не просто выдержал – он демонстрировал в битве высочайший уровень мастерства, храбрость и смекалку.
Свой личный счет Лавриненко открыл 6 октября 1941 года, во время сражения под Мценском, когда 4-ая танковая бригада полковника Катукова сдерживала натиск 2-й группы Гейнца Гудериана. Около двух десятков немецких танков окружили у села Первый Воин советский мотострелковый батальон. Нашим бойцам грозило полное истребление – их давили гусеницами, расстреливали из пушек и пулеметов. Лавриненко, имея в распоряжении всего 4 танка Т-34, атаковал противника. Он не пошел в самоубийственную лобовую атаку. Советские танки держались на дальней дистанции и постоянно маневрировали, создавая у немцев впечатление, что против них действует значительно более крупное бронированное подразделение. В результате, не понеся потерь, наши танки уничтожили 15 гитлеровских машин. Из них 4 записал на свой счет экипаж Дмитрия Лавриненко. Мотострелковый батальон был спасен.
Успешные схватки с противником, значительно превосходящим в численности, стали визитной карточкой лейтенанта Лавриненко. Его тактика танковых засад впоследствии стала активно применяться в войсках, позволяя наносить противнику максимальный ущерб с минимальными потерями, а зачастую вообще без таковых. Сам Лавриненко через три дня после боя у Первого Воина, в одиночку успешно дрался с 10 машинами противника и заставил их отступить, записав при этом на свой счет еще один вражеский танк.
Результативность Лавриненко – вообще штука впечатляющая. Чтобы увеличить количество уничтоженных противников с 4 до 7, ему понадобилось всего пять дней. Но, если посмотреть на то, что наш великий танкист вытворял потом, результативность его первых дней кажется просто репетицией.
18 ноября гитлеровцы осуществили прорыв на правом фланге дивизии Панфилова. Над советскими войсками нависла угроза окружения. Дмитрию Лавриненко пришлось в одиночку сдерживать их атаку, чтобы не дать врагу осуществить задуманное. Против него оказалось 18 немецких танков, и на сей раз бой происходил буквально в чистом поле, без возможности устроить засаду по всем правилам. Надежда была только на камуфляжную зимнюю окраску тридцатьчетверки, которая затрудняла обнаружение нашего танка в первые несколько минут боя.
Немцы шли колонной, и Лавриненко действовал против них по классической схеме – открыл огонь по головным машинам, а затем по замыкающим, ограничивая тем самым возможность маневра для врага. Подбив передовые машины и замыкающих, лейтенант произвел несколько выстрелов посередине колонны и отступил, оставив за собой шесть дымящихся остовов вражеской техники.
На следующий день у деревни Гусенево на глазах у Дмитрия Лавриненко погиб Иван Васильевич Панфилов – легендарный советский полководец, чья 8-я дивизия нанесла поражение наступавшим на нее войскам Эриха Гепнера. Фашистскому генералу только и осталось, что жаловаться в своих донесениях командующему группой армий «Центр» фон Боку, что, дескать, русские сражались против него, нарушая все уставы и правила боя, фанатично и яростно, не отступая и не сдаваясь в плен.
Восемь немецких танков вышли к Гусенево. Лавриненко на единственном танке выдвинулся им навстречу и открыл беглый огонь в упор, с близкого расстояния. Семью выстрелами он уничтожил семь вражеских машин. Восьмой танк гитлеровцев спасся только потому, что у нашей тридцатьчетверки заклинил затвор орудия.
Прошло всего несколько минут – и еще десять немецких танков показались на дороге возле села. На этот раз удача отвернулась от экипажа Дмитрия Лавриненко. Немецкий танк выстрелил первым. Снаряд пробил борт советской тридцатьчетверки. Механика-водителя убило на месте, был смертельно ранен стрелок-радист. Сам Лавриненко и заряжающий Федотов спаслись.
18 декабря 1941 года, возле деревни Горюны, старший лейтенант Дмитрий Лавриненко подбил свой последний, 52-й фашистский танк. В этот же день советский танковый ас погиб.
Его смерть была странной и будничной. Как будто бы война испугалась того, что никогда не сможет поразить героя в бою и нанесла удар исподтишка. Он шел к своему танку после постановки боевой задачи. В это время немцы обстреливали Горюны из минометов. Не дойдя до своего танка всего нескольких шагов, Лавриненко пошатнулся и упал в снег. Шальной осколок оборвал его жизнь.
Мужество, героизм и выдающее военное мастерство Дмитрия Лавриненко, было достойно самых высших наград. Еще 5 декабря он был представлен к званию Героя Советского Союза, но почему-то ему вручили только орден Ленина – хоть и высокую, но явно недостаточную награду. И лишь через 49 лет, в 1990 году, его нашла золотая звезда.