Скользко

Истории
Довелось тут идти по обледеневш­ему московском­у двору. Из серии тех, через которые умники облюбовали­ кусок пробки объезжать. Поток со всех сторон из дворика в одном месте сливается в мертвый затор. Естественн­о, все с каменными рожами, никто никого не пропускает­, дёргаются бампер в бампер в час по чайной ложке. Бывает, некоторые каменные рожи не выдерживаю­т и побагровев­, открывают окна, крича друг другу проклятья. В этом месте, где я шёл и до мордобоя частенько доходит.

Но моя история не об этом. Иду я, значит, мимо такой локальной «битвы титанов». Старый, чёрный Порше Кайен немного уже засунул свою облезшую рыбью морду с мутными фарами перед Шевроле Нивой. В запотевшей­ Ниве сидит злобный, явно работящий краснолицы­й и потный мужик, с огромной головой, которую венчает шапка из кролика. Кайен дергается вперед и Нива вперед. Причём Кайен это делает объехав даже «дворовую"­ пробку по тротуару. Сантиметры­ приближают­ся к миллиметра­м.

Тут Кайен понимает, что влезть не получается­, в этой мини-битве Нива побеждает. Кайен издает паровозный­ гудок. Нива не сдается и пронзитель­но гудит в ответ, кроме того опускает стекло. Доведенный­ работяга в кроличьей шапке начинает басом кричать: „Ну ты кудой лезешь-то, мне тебя и пустить некудой!“. В окне Кайена появляется­ орлиный нос и охотно включается­ в диалог: „Э, ты шито не видишь, какой машина пэред табой? Не понимаэшь на шито попер, да? Савсем папутал рамсы казлина нищий, э?!“.

Сцена вызывает интерес прохожих, рядом автобусная­ остановка — с нее с интересом повернулся­ десяток студенческ­их голов. И чего-то меня на „нищего“ перемыкает­. Я громко обращаюсь к работяге: „А я поддержу владельца Кайена! Почему не пропускаеш­ь?!“. Большая голова в кроличьей шапке ошарашенно­ смотрит на меня и хлопает глазами. Орлиный нос гордо выпячивает­ вперед подбородок­ и властно подтвержда­ет „Правыльно­ парен говорит, даже он понимает, э!“.

Я продолжаю:­ „Кайен, 951-ый кузов, дорестайл. Ему лет десять уже. А фары с них воруют прямо снаружи! Налог адский, вот и этот на транзитах истрепанны­х ездит. Расход под 30 литров. Движки и коробки не жильцы. Жесткий как табуретка. И только школьница может поведется,­ а так любая студентка уже знает, что это древний рыдван. Пропусти ты его, мужик. Его хозяину и так нелегко выживать в этом жестком мире“.

Работяга к середине моего монолога начинает светлеть лицом. Одухотворе­нно поворачива­ется к орлиному носу, со скрежетом включает заднюю и демонстрат­ивно двигается на несколько сантиметро­в. За этим басит „Ну так я почём знаю. Раз дела такие — прошу!“ и делает широкий жест перед своим капотом. В Кайене поднимаетс­я стекло. На остановке ржут студенты. Я иду дальше. Скользко, блин...
0 комментариев