Старого начсмены проводили на пенсию. Душевно так. После ночной, в сауне цеха. С водкой и вином, что неудивительно, но вот что с обильной закуской и тостами — это уже иной уровень. Это торжество, а не банальная пьянка.

Взамен старого мудрого Льва Семеныча начальником смены стал молодой амбициозный Володя, конкретно тупивший по работе, зато чемпион по вылизыванию филейных частей руководства. И так он нас задолбал своими дифирамбами фирме, требованиями лояльности и вознесения жертв на алтарь производительности, что отдельные горячие головы начали всерьез обдумывать разные способы идеального убийства.

Предлагалось скинуть на башку кирпич, толкнуть под пресс, подвести к стулу в его кандейке 220В, бросить провод под напругой в душевую, когда он там плескается после смены. Один заявил, что готов пожертвовать старой верной Нивой, лишь бы смести форд Вовы-Пиз&обола с дороги на скорости этак под 80 перед мостом.

Вот упоминание форда навело кое-кого на мысль.

О Форде стоит сказать особо. Это был фьюжн. Ни к селу, ни к городу машинка, ИМХО. Впрочем, кому что нравится. Есть же люди, которым и Ока самое то. Фьюжн Пиз%обола был битый. Прежний хозяин влетел на нем в такую халэпу, что кузов прогнулся вниз. Машину выпрямили, но халтурно. Она стала винтом. Представить трудно, но попробуйте. Капот и передние двери вроде прямо, а задница к ним стоит чуть кривенько. И левая сторона крыши сзади сантиметров на 10 ниже правой. Короче — у%бище. Из-за штопорной конструкции правая передняя дверь толком не запиралась и Вова приделал изнутри щеколду-вертушку. Проволкой поддеть пара пустяков. Поскольку машина стояла либо в гараже, либо на территории завода, Вовочка не беспокоился о сохранности. Зря!

А еще у нас был промышленный клей. Всякие клей-монтажи, жидкие гвозди, холодная сварка курят в углу. Приклееное этой красноватой массой было не оторвать ничем вообще. Клеил все. И быстро, зараза. Работать с ним можно было только в перчатках, а не то встреча с хирургом гарантирована.

Ночью два шутника поддели проволокой вертушку и кое-что приклеили на водительскую сидушку.

Утром Вова вышел из быткорпуса, сияя лыбой и мордой, распахнул дверь и остолбенел. Посреди сидения торчал здоровенный резиновый х&й.

— АААА, какая бл&дь?! Урою!!! Уволю!!! Пи&арасы!!! Козлы!!! А ну убрали это быстро!!!

Если б он не орал, меньше б было позору. А так узнали все окрест. Собралась порядочная толпа.

— А че, удобно, — рассуждали где-то в гуще тем шепотом, который слышен на двадцать метров вокруг. — И едешь, и удовольствие.

— Фьюжн с х&ем — управляй мечтой!

— Неее, фордунти — райское наслаждение!

— Хихихи...

— Хахаха...

— Пошутковал кто-то.

— Угу, классно подъе&нули.

— А как он все-таки поедет?

— Как живет, так и поедет.

— Ниче, он привычный.

— К такому калибру?

— А че калибр? Калибр не проблема, был бы вазелин.

— Володь, солидолу не надо?!

— Пошли на х&й отсюда!!! — завопил красный, как помидор, Вова.

Он полез в машину в той позе, что в народе зовется «а-ля креветко», и стал остервенело дергать хер во все стороны.

— Ты там потише, а то брызнет! — прокомментировали из толпы и вороны на ветках вздрогнули от волны злорадного хохота.

— Суукиии.. — утробно выл Вовочка.

Клей был хороший, а вот кожзам сидушки не очень. Отчаявшись оторвать непристойный предмет, Вова вырезал ножиком круг и с победным ревом гориллы выкинул эротическую игрушку подальше.

Бросок оказался более удачным, чем мы думали. Хрен улетел в сторону проходной. Как раз в этот момент на территорию вступила Антонина Николаевна, уже лет тридцать занимавшая пост главбуха, а теперь именующаяся зам. директора по экономике.

Увидев летящий предмет, она его инстинктивно поймала, как ловила когда-то мяч в заводской волейбольной команде. Разглядев подробности, А.Н. направила стопы к эпицентру событий, раздвинула людское озеро одним поднятием брови, и швырнула хрен в морду оскалившемуся Вове, оборвав на полузвуке ту воспитательно-карательную тираду, которую тот собрался выдать.

— По-моему, Владимир Алексеевич, вам эта вещь нужнее, — безапелляционно заявила она с очаровательным южнорусским акцентом.