Доцент кафедры акушерства и гинекологии Борис Петрович Д. был специалистом неплохим, но с возрастом стал чудить. Возьмет, да заявит, например, что ему неудобно работать с медсестрой, потому что «две женщины в замкнутом пространстве — это слишком».

— Даже не две, а целых три! — говорил он, показывая на симпатичную кукушку из часов, висящих в смотровой.

Насчет кукушки Борис Петрович шутил. При этом злые языки любили подшутить над ним. А может и правду вещали, заявляя, что он спит на рабочем месте.

Вводит, мол, местное обезболивающее в шейку матки и засыпает. Перед тем как заснуть, предупреждает:

— Ждем пять минут.

А у самого через три минуты голова в сторону — дыц и на женскую лодыжку — плюх .

Бывало, однако, что голова немного заваливалась вперед.

Борис Петрович носил длинные кошачьи усы. Они слегка кололись через маску, а пациентки думали, что это кисточка, которой смахивают тальк, просыпавшийся из перчаток.

В один прекрасный день на прием явилась женщина, которая просекла что к чему. Случился ужасный скандал.

Борис Петрович еле отбился, сославшись на усталость, вызванную необходимостью денно и нощно возиться с отстающими студентами. И чтобы больше не засыпать, придумал способ: введет анестетик и уходит в каморку сторожа на шахматный блиц.

Все было хорошо, но в один прекрасный день шахматные часы испортились. Доцент увлекся и дал втянуть себя в затяжной эндшпиль. Пациентка пролежала в гинекологическом кресле два часа, а утешить ее было некому, потому что Борис Петрович к тому времени окончательно изгнал из процедурной медсестру и стал одиноким гинекологическим волком.

Однажды к нему на консультацию пришла коллега. Не то чтобы совершенная коллега, но из смежных областей: врач-проктолог.

Во время осмотра Борис Петрович слегка покряхтывал от обострившегося геморроя. Проктолог не смогла сдержать профессионального интереса, завязался разговор. Узнав в чем дело, предложила консультативную помощь. Прямо здесь, чтобы не откладывать.

Поломавшись пару минут (неудобно, мол), Борис Петрович, в итоге, согласился с тем, что врачи друг друга стесняться не должны.

Опустил до конца спинку гинекологического кресла, снял штаны и приготовился к осмотру, испросив разрешения закурить для снятия стресса от непривычной ситуации.

Коллега отошла помыть руки и надеть перчатки.

Ровно в 15-00 закуковали настенные часы. На третьем «ку-ку» в смотровую внезапно ввалилась толпа лодырей, двоечников, прогульщиков и прочих отработчиков, которым было назначено.

Повисла зловещая тишина.

Однако раскорячившийся Борис Петрович не потерял самообладания ни на секунду.

Почувствовав , что идет буквально на четвереньках по тонкой грани между триумфом и позором, он был краток и убедителен. Попыхивая беломориной сквозь опаленные кошачьи усы и совершенно не поменяв позы, он невозмутимо обратился к студентам:

— Здравствуйте, доктора. Как видите, коллега любезно согласилась осмотреть меня на предмет геморроя. Кстати, доктора, кто из вас может рассказать этиологию и патогенез геморроя? Никто? Ну да, ну да.. Проктология у вас будет в следующем семестре. В связи чем ваше участие в осмотре отменяется. Ждите за дверью... И знайте, что причиной обострения моего геморроя являетесь вы! И в такую позу я буду ставить каждого, кто будет плохо заниматься по предмету!!!

Все, разумеется, поняли, что насчет позы Борис Петрович выразился образно, но двоечники после этого инцидента начали на всякий случай подтягиваться.