По рассказам моего знакомого хормейстера, с которым мы долгое время дружили семьями. Он, хормейстер, стажировался в «Большом театре». Некоторые из его баек я запомнил. В принципе они были известны по всему Советскому Союзу. Если я повторяюсь, пусть составитель меня поправит. Я не обижусь.

Итак. Однажды, в спектакле «ХОВАHЩИHА» (постановка 1956 года) на сцену выпускали настоящую живую лошадь. При «Большом» была настоящая конюшня, где содержались две реквизитные клячи — как раз для этих целей. Вообще-то вопрос о целесообразности использования лошадиной силы в оперных спектаклях стоял уже давно — в «Руслане и Людмиле», например, в сцене «О, поле, поле, кто тебя усеял мертвыми костями...», по полю среди тел убитых должна была тоскливо прогуливаться одинокая кобыла.

В один прекрасный вечер гнедой захотелось не только прогуляться, как этого требовал «гениальный» режиссерский замысел, но и, pardon, «сходить», т.к. за час до спектакля добрая уборщица накормила ее куском сладкой плитки шоколада. В общем, на глазах у изумленной публики, тоскливая лошадь стала делать свое грязное дело, а артисты миманса, изображавшие «мертвые кости» как-то странно дергаться, брезгливо отряхиваться и отодвигаться от кобылы подальше. Особенно симпатично эта сцена смотрелась с галерки.

Hу, да вернемся к «ХОВАHЩИHЕ». В конце оперы одного из стрельцов везут на казнь на телеге, запряженной одной из кобыл. Внезапно, у всего этого транспортного средства отпадают оглобли, лошадь мирно разворачивается и идет в сторону зрительного зала — в глаза ей бьет свет из софитов, так что она ничего не видит. У дирижера на голове остатки волос встают дыбом, но ничего сделать он не может и поэтому продолжает махать. Вдруг лошадь спотыкается о рампу, падает на передние колени и большая ее голова оказывается в яме на уровне пюпитра гобоиста. Гобоист, который ровным счетом ничего не видел — он в яме спиной к сцене сидит — безумно испугался и издал на своем инструменте нечто громкое и несуразное, отчего оркестр просто остановился и терпеливо ждал, когда сотрудники постановочной части наконец-то выволокут обезумевшее от страха животное из ямы. Публика в зале валялась со смеху!

Самое интересное, что не было возможности закрыть занавес