Один мой друг серьезно занимался боксом и любил рассказывать про те далекие советские времена, когда молодежь различных спортивных обществ возили в спортивные лагеря для летних заборов. Дальше рассказ с его слов.

Привезли нас в спорт-лагерь. Сосны, свежий воздух, река, девушки-теннисистки... Ну лепота, и только (нашли му%аки хорошую идею — теннисисток с боксерами в одну смену завозить!!!) Естественно ,фигуристые спортсменки быстро лишили нас ночного сна и мы, молодые жеребцы, стали бегать к ним по ночам.

Поскольку тренер теннисной команды не считал это занятие благородным (еще бы ему расслабляться — увозил-тоон девушек спортом заниматься, а привезти рисковал 15 молодых мам), то очень скоро он стал дежурить в корпусе в ночное время и один раз поймал несколько ребят в комнате у своих воспитанниц. Боксеры, правда, наглеть не стали и спрятались под кроватями.

Короче говоря, заглянул тренер под кровати, а там — родственники Кинг-Конга отдыхают, и хищными глазищами на него пялятся. Теннисист испугался, пошел к нашему тренеру, разбудил его и говорит:

— Ты, Михалыч, как хочешь, а своих орангутангов сам из под кроватей моих девушек иди выковыривай! А то мне страшно...

Наши ребята посмеялись над этим случаем и забыли. А один — Вован —просек, что теннисист боксеров боится, и давай щемить старика. Вована пытались приструнить, но он только отмахивался. Бить своего боксеры не хотели... Но управа на «бычару» нашлась.

В этом же лагере работал котельщиком Юра: дядька лет 50, совершенно не пьющий (что для котельщиков вообще фантастическое явление), поджарый и росту — метр с кепкой. И вот, когда хамло Вован окончательно достал тренера теннисной команды своими доставачками, тот подошел к Юре и взвыл: «Выручай, Юрий Тимофеевич! Среди воспитанниц авторитет теряю, что молокососа обломать не могу!..»

Было это на глазах обеих команд прямо перед столовой. Котельщик только кивнул и остался дожидаться Вована. Ну подошел тот (190см — рост, почти 100 кг — вес, 19 лет от роду) и ищет глазами жертву. Подошел к нему Юрий Тимофеевич и вежливо так говорит:

— Пойдем Вова, поговорим!

Все с интересом наблюдают.

— А че говорить-то? — удивился Вован — Шагай давай, пролетариат, пока у меня настроение хорошее!

Но котельщик видимо крепко решил поставить в этом деле точку, и повторяет:

— Давай отойдем, а то я на публику не работаю...

Вован аж одурел от удивления. И только он рот раскрыл, чтобы ответить, как котельщик, устав ждать, хватает его: одной рукой за яйца, второй —за бары... ОТРЫВАЕТ ОТ ЗЕМЛИ! И НА ВЫТЯНУТЫХ РУКАХ ПОВОРАЧИВАЕТ В ВОЗДУХЕ ПАРАЛЛЕЛЬНО АСФАЛЬТУ!!! И ДЕРЖИТ!!!

У присутствующих сперло дыхание и крик изумления застрял в горле. Вован раскрывает глаза, как сова, и дышит, как карась, вытащенный из воды. А в этот момент Тимофеевичь, видимо не удовлетворенный достигнутым... ПОДНИМАЕТ ЕГО НАВЫТЯНУТЫХ РУКАХ НАД ГОЛОВОЙ!!! И НЕСЁТ ЗА УГОЛ, С КРИКОМ: «Я ИЗ ТЕБЯ, ВЫРОДКА, ХАМСТВО ОБ ЗЕМЛЮ ВЫБЬЮ!!!»

Тут уже не только Вован, но и все присутствующие осознали — этот дед таки выбьет... И не только хамство, а возможно и душу. Бросились все вперемежку котельщика уговаривать, чтобы Вовочку пожалел. Уговаривали минуты 3, и все это время Тимофеевич держал хама над головой, и отпустил только тогда, когда запахи столовой перекрыло зловоние — Вован обделался.

Излишне говорить, что из секции этот парень ушел. Те кто с ним общался, уверяют, что «медвежьей болезнью» он потом страдал еще несколько лет. А котельщик этот оказался бывшим борцом, дисквалифицированным по причине непригодности — не умел Тимофеевич в схватке контролировать силу захвата и калечил людей. Но поскольку со спортом он до конца расстаться так и не смог, то устроился инструктором по тяжелой атлетике. А когда вышел на пенсию — пошел разнорабочим в спортивный лагерь.