Американцы пожирают на скорость хот-доги, французы — лягушек, а мы-то, россияне, чем хуже? Этот резонный вопрос задали себе жители славного Дмитрова на прошлую Масленицу. До тех пор проводы зимы в Дмитрове проходили как-то серенько — напивасятся горожане, сожгут чучелко, глаза в салютик, морда в салатик... Скууучно!

Поэтому на сей раз программу праздника решили украсить играми для взрослых. Не всё же лучшее — детям, правильно? Игр придумали несколько — бой стенка на стенку за снежную крепость, стрельба в тире по нарисованным женщинам и то, о чём я собираюсь рассказать.

Героем этой игры являлся румяный, круглолицый блин. Блины пеклись в павильончике на городской площади. А игра такая — кто больше всех съест блинов, тому денежный приз и лучик восторга. Проигравшие рекорду, наоборот, оплачивают стоимость съеденного, и из этих же денег растёт джек-пот для следующего победителя.

Вечером масленичного воскресенья блинный рекорд равнялся 52 блинам, а джек-пот вырос уже до 22000 рублей, потому что до рекорда не смогли дотянуться аж четыре десятка претендентов. Один за другим люди отходили от павильона — с круглыми, болящими животами и похудевшими кошельками.

Но вот, похоже, к павильону подошёл серьёзный претендент — завуч школы Василий Егорович, настоящий человек-гора, метр девяносто ростом и шириной с бочку. Шёл он под руку с женой, маленькой учительницей физкультуры.

— Ой, Вася, двадцать две тысячи разыгрывают! Попробуй, а? — сказала жена. — Новое пальто мне купишь. А то уже второй год в одном хожу, перед людьми неудобно.
— Нет, дорогая, пальто у тебя хорошее. А мне для дела нужен ноутбук, давай лучше...
Лицо жены стало страшным.
— ... Давай лучше не ссориться. Пальто так пальто, — сдался завуч.

Василий Егорович встал перед тазом с блинами и начал быстро метать их в рот. Тестяные круги один за другим пропадали в его огромном теле. Повар считал вслух:
— Семнадцать, восемнадцать, девятнадцать...

На четвёртом десятке скорость завуча заметно упала. Он стал разглядывать каждый блин перед тем, как съесть. В начале пятого десятка Василий Егорович стал подозрительно тяжко вздыхать и расстегнул куртку. Сорок восьмой блин елся уже по кусочкам, с томительными паузами. Наконец, взяв в руки сорок девятый блин, Василий Егорович поджал губы и издал какое-то нутряное бульканье.
— Больше... не... могу... — сдавленно прошептал он.
— Ты что, Васенька? Сдурел? У нас денег с собой нет, платить за съеденное нечем! Кушай!
— Мммммм... — Василий Егорович поглядел на блин и отвернулся. — Неееееет... Не лезет.
Жена побледнела.
— Что ты стоишь? — возмутился завуч. — Беги домой за деньгами!
— Ой, и правда. Извини, Васенька, — учительница физкультуры развернулась и побежала домой.

Как только жена скрылась в толпе, Василий Егорович коварно улыбнулся, подмигнул публике и разом закинул в рот и сорок девятый блин, и ещё десяток других!
— Ваши двадцать две тысячи, — подал ему деньги повар.
— Всё-таки куплю ноутбук. А пальто жене — позже, когда научится не спорить с главой семьи! — сказал Василий Егорович, обращаясь к зрителям.
— Пойду обрадую её, что за блины можно не платить...