А годы идут... Наше поколение в детстве играло в войнушку против фашистов, нынешнее освоило сноуборды и Интернет, а поколение наших отцов совершало набеги на яблоневые сады и вытаскивало из Урала тонущего Чапаева. Собственно, об этом поколении речь и пойдет.

В далеком 1942-м году, в марте месяце, друг моего деда вывез на своем штурмовике ИЛ-2 с аэродрома завода №381 из блокадного Ленинграда в бомбовом отсеке мою 30-летнюю бабушку с сыном, моим отцом. Приземлившись в Кобоне, путь в эвакуацию ими был продолжен, и закончился в городе Шадринск, Курганской области, что на берегу извилистой речки Исеть, где проживала родня деда. А дед к тому времени давно погиб...

За 3 года эвакуации пацанва вся поперезнакомилась, подружилась, и уже не делилась на «питерских», «хохлов» и местных. Любимым занятием (и небезопасным) были ночные налеты на колхозные яблоневые сады, которые, естественно, охранялись. Малышня от 8 до 11 лет по ночам лихо набивала под майки дары природы, более старшие убегали на фронт, но ловили их не далее, как в Кургане, меньших еще пока не выпускали вечерами из дому.

В одну из таких ночей, грозным окриком «Стой, кому говорят! », мой отец был остановлен и пойман ночным сторожем. Ловко ухватив паренька за ухо, дед грозно произнес: «Так, лопухий! Где живешь? Сейчас к отцу-матери отведу! ». Батька захлюпал носом: «Нет папы... Гитлер на фронте убил... »

Дед как-то обмяк, отпустил ухо, и дал пацаненку легкого подзатыльника. «Беги, малец, домой, к мамке... ». У сорванца только пятки засверкали...

Прошло много лет, мне уже было 9 лет, батьку разобрал приступ ностальгии и в августе 1972 года мы поехали туда, в Шадринск, на пару неделек. Как ни странно, друзья детства быстро отыскались. Была и водочка и шашлычок, и степенные семейные прогулки по тихим улочкам.

— А слабо, парни, как детстве, яблок наворовать?

Ох уж это знаменитое «слабо»...

Трое мужиков, отцы семейств, обремененные должностями и отросшими животами, тяжело перевалившись за ограду, полезли на яблони, солидно складывая их в авоськи. Я с интересом наблюдал за ними, и искренне недоумевал, так как яблок и дома полным-полно, а если не хватает, то можно и на базарчике купить.

— Эх, нет уже того задора, романтики нет... — громко вздохнул отец. Приятели с ним дружно согласились.

В это время из темноты что-то сада громко рявкнуло стариковским надсадным голосом: «Стой, кому говорю! Что, ушастый, опять яблочков захотелось? »

Яблоневая ветка под отцом предательски треснула, и он с шумом рухнул на землю.

... Потом он признавался, что никогда в жизни ни до ни после он не был так перепуган...