Откуда известно о битве арабов с франками? Ее упоминали и франкские авторы, и восточные, прежде всего в хрониках VIII в. Одна из них называется «Хроника продолжателей Фредегара». Поэму о победе франков написал христианин, живший далеко от места событий, в Кордове, столице арабов на Пиренейском полуострове. Позже эта тема стала появляться в литературных произведениях – «Песнях о деяниях». К сожалению, деталей они не сообщают.



Арабы совершают набеги на юго-западные земли франков. Итак, у арабских правителей было много причин к их походам за Пиренеи. Во-первых, они считали, что земли вплоть до Тулузы должны быть их, потому что когда-то они принадлежали вестготам. Во-вторых, они по-прежнему воевали во имя Аллаха и надеялись продвигать свою веру дальше. В-третьих, конечно, рассчитывали на хорошую добычу, зная, сколько там есть богатых церквей, городов, поместий. Они были вдохновлены легким успехом: ведь целую большую Испанию им удалось покорить всего-навсего за семь лет. Потому-то они тотчас и двинулись за Пиренеи. Нарбонн пал в 718 г. У стен Тулузы они оказались в 721 г., и эта бывшая столица вестготов была осаждена. Все города грабились беспощадно, часть жителей уводили в плен.

Пыл арабов не угас и в 730-е гг. Богатств и добычи никогда не было слишком много. В один из походов, 17 октября 732 г. армия арабов перешла через Пиренеи. Она состояла из воинов разных кровей: арабов, вестготов, которых они покорили на Пиренеях, арабо-африканцев и иных воинов-мусульман и христиан. По подсчетам историков, их могло быть 10–12 тысяч человек. По средневековым понятиям это уже целая армия и даже не одна. Главный арабский начальник и воин, Абд-аль-Рахман, сам встал во главе войска и предпринял решительные действия. Он решил броситься на Тур, где в монастыре находилась одна из самых почитаемых франками святынь – гробница Св. Мартина – и было много сокровищ. Эмир знал, что надо захватывать и святые останки. А потом за большие деньги их можно уступить христианам.

На пути стоял Пуатье, старинный город, в окрестностях которого не раз происходили сражения, менявшие ход истории. С ходу арабы его не взяли и решили, не теряя времени, идти к Туру.

Франки в это время управлялись фактически не королем, а очень сильным министром (майордомом) по имени Карл. И этот министр, и сам король франков чаще всего пребывали на севере страны, в Австразии, в своих старинных дворцах и поместьях. К Карлу-то, который был одновременно главным военачальником франков, воинственным и закаленным с юности, прибыли посланцы с юга. Они просили помочь в борьбе с арабами. И он будто бы ответил, что надо дать арабам время остыть, обременить себя добычей и пленниками, поссориться за первенство в войске и затем одолеть при первом удобном случае.

Чтобы собрать войско, Карлу понадобилось примерно столько же времени, сколько Абд-аль-Рахману, чтобы опустошить юго-западные земли франков. То есть арабы как раз «остыли» и уже захватили немало добычи. Большими переходами войско франков двигалось к Туру. Оно состояло из франков и потомков тех галло-римлян, которых когда-то франки покорили.

Абд-аль-Рахман, узнав о приближении франкского войска, снялся с лагеря и отошел в сторону Пуатье. Обоз с добычей и пленниками сильно замедлял движение. И эмир стал ожидать франков на полях Пуатье, между двумя реками, возлагая надежду на храбрость своих воинов.

К сожалению, осталось очень мало сведений относительно самого сражения между франками и арабами.

Солдаты обеих армий были храбрыми, опытными, покрытыми воинской славой. И потому приближались друг к другу с желанием биться до победы и одновременно с чувством некоторого ужаса. Арабы увидели перед собой воинов, сплоченных, рослых, украшенных дорогими перевязями, защищенных крепкими латами и блестящими щитами. В их руках были мечи и копья, их головы защищали шлемы, их тела – лорики, плотные кожаные куртки с металлическими бляхами. Плечом к плечу стояли воины с крепкими и мужественными именами, такими как Бодри («Смелый»), Арман («Человек войны»), Ожье («Благородное копье»), Гунтрамн («Ворон битвы») и другими. Франки походили по длине своих рядов на железные стены. По численности их армия была, очевидно, примерно такой же, как и у арабов.

Целую неделю две армии стояли друг против друга лагерем, ограничиваясь мелкими стычками, засадами, угрозами.

25 октября 732 г. В этот день эмир встал во главе своей конницы, подал знак к атаке, которая вскоре сделалась всеобщей. Франки противопоставили арабам свою обычную тактику. Они «стояли неподвижно, словно стена, плечо к плечу, словно глыба льда» – сказано в одном из сочинений того времени. Успех сражения колебался между обеими сторонами до приближения вечера, когда один отряд франкской конницы проник в неприятельский лагерь или для того, чтобы попытаться захватить добычу арабов, или, чтобы зайти с тыла. Заметив такой маневр, часть мусульман бросилась защищать лагерь, и ее отступление испортило порядок битвы у арабов.

Абд-аль-Рахман быстро поскакал, чтобы остановить отступавших, франки бросились к месту смешения и произвели кровавую стычку, во время которой погибло много мусульман и в их числе – Абд-аль-Рахман. Эмира «положил убитым на месте» сам отважный Карл или кто-то из воинов, находившихся рядом с ним.

Арабы тайно покидают поле сражения.

Анонимный арабский автор указывает, что арабы после длившейся целый день баталии, которая завершилась не в их пользу, да еще и гибелью эмира, отступили к своему лагерю, вытеснили оттуда франков. Франки возвратились в свой, считая это сражение началом победы. Они предполагали продолжить битву на следующий день. На рассвете франки вышли из своего лагеря и построились для битвы в том же порядке, что и накануне, ожидая, что и арабы сделают это. К величайшему их изумлению, в лагере мусульман не было слышно никакого движения, ни шума, ни волнения, обычно предшествующих сражению. Из палаток арабов не показывался никто; никто не входил и не выходил.

Были посланы лазутчики для более точного разузнавания, в чем тут дело. Они проникли в лагерь, осмотрели палатки. Все было пусто. Оказывается, арабы ночью, в полной тишине, покинули лагерь, бросив военные шатры. Они оставили практически всю свою добычу, обозы с награбленным богатством. Ясно, что решение арабы принимали на совете той же ночью. И исчезли из лагеря в полной тишине. Они хотели выиграть время и это им удалось.

Франки сначала решили, что арабы придумали какую-то военную хитрость, и стали внимательно обыскивать окрестности вдоль и поперек. Наконец они удостоверились, что враг на самом деле бежал.

Франкская конница была не очень многочисленна, а пехота не могла поспеть за отрядами Абд-аль-Рахмана. Поэтому преследовать отступавших арабов Карл Мартелл не стал. Его воины разделили добычу, награбленную у несчастных жителей Аквитании. А их предводитель принял твердое решение обзавестись более многочисленной конницей. И за эту битву он получил почетное и грозное прозвание Мартелл (Молот). К этому имени добавилось по аналогии с временами гуннов еще одно – бич сарацин (так звали тогда арабов).

Арабы отступали, продолжая грабить по пути города, разрушать христианские церкви. В Пиренеях их потрепали воинственные баски, как бы мстя за своих собратьев по вере.

источник