Победа греков или, как их обычно назвали в то время, ромеев юридически и фактически восстановила то положение, в котором Италия находилась накануне готского завоевания. Готы были почти полностью истреблены или изгнаны, и, таким образом, внутреннее положение в стране было упрочено.



Границы были укреплены благодаря строительству ряда крепостей вдоль альпийских долин и тех дорог, по которым чаще всего двигались варвары в своих набегах на Италию. В этих крепостях стояли гарнизоны из местных отрядов или подразделений императорских войск, оставленных на полуострове. Солдат обеспечивали средствами к существованию следующим образом: иногда им предоставляли землю, которую они сами обрабатывали, а иногда обязанность содержать гарнизоны возлагали на население данной местности.

Наконец, на Италию было распространено законодательство, действующее в Византии. Таким образом, казалось, положение Италии должно было улучшиться, принимая во внимание, что она вновь стала частью империи в тот момент, когда престиж последней значительно возрос в результате решительных побед, одержанных войсками Юстиниана над персами, вандалами, остготами, — побед, почти полностью восстановивших господство Византии во всем Средиземноморье.

В действительности, однако, Италия не получила ожидаемых выгод: она оказалась в несравненно более тяжелом положении, чем при Теодорихе. Обычно причиной такого ухудшения считают тот факт, что все высшие должности преимущественно занимали греки, а бюрократический аппарат чрезмерно разросся и стоил очень дорого; причина ухудшения коренилась также в том господствующем положении, которое занимала аристократия — крупные земельные собственники, и прежде всего в чрезвычайно развитой и в высшей степени тягостной фискальной системе. В результате этой фискальной системы иссякли все источники обогащения, и предприниматели утратили стимул, необходимый для возобновления экономической деятельности.

Следовательно, нельзя отрицать того факта, что в ухудшении положения Италии в значительной степени повинна Византийская империя. Однако та же самая система управления и администрации, которая была в то время распространена на Италию, существовала начиная с правления Константина и в восточных провинциях, но это не помешало Восточной Римской империи на десят столетий пережить Западную Римскую империю и даже временами достигать расцвета, когда Константинополь и города бассейна Эгейского моря и Сирии превращались в самые оживленные центры культуры, промышленности и торговли всего восточного Средиземноморья.

Вина византийского правительства заключалась в том, что оно не считалось со специфическими условиями, в которых находилась Италия к тому времени, когда ею начал управлять Нарсес. Серьезной ошибкой Византии было непонимание того факта, что фискальная система, которую с трудом выдержали бы даже страны с цветущей экономикой, была совершенно гибельной для Италии, ибо последняя на протяжении почти трех веков находилась в состоянии полного упадка, а затем, едва оправившись от ран, нанесенных вторжениями V века, подверглась еще более сильным опустошениям во время жестокой войны между греками и готами. Прокопий, сообщая, что война с вандалами в Африке стоила жизни более чем 5 миллионам человек, добавляет, что потери в результате готской войны были значительно больше.

Эти цифры, несомненно, представляют собой плод его фантазии, если принять во внимание, что оба войска, как сообщает сам же Прокопий, были очень невелики по размеру; кроме того, накануне войны многие города и области Италии сильно обезлюдели. Однако современники имели, несомненно, все основания сокрушаться по поводу огромных потерь, которые были не столько следствием военных действий, сколько, и притом в гораздо большей мере, следствием репрессий, систематически повторявшихся случаев резни населения и мародерства, чумы и голода.

Картина бедствий, которую в натуралистических красках рисует византийский историк, производит глубокое впечатление. Многим городам пришлось во время этого исполненного несчастьями двадцатилетия дважды, а иногда и чаще подвергаться осаде, и некоторые из них, опасаясь голода, были вынуждены эвакуировать всех, кто не смог участвовать в обороне. Милан был снесен до основания, Рим и Неаполь — разграблены и опустошены; значительная часть земель, как жалуется папа Пелагий, была полностью заброшена из-за отсутствия рабочих рук.

Правительство Юстиниана предоставило пятилетний мораторий по долгам, сделанным во время войны, признав тем самым ненормальность положения, создавшегося в Италии; однако эта уступка ограничивалась сферой взаимоотношений между частными лицами и не касалась долгов фиску, которые не были аннулированы, если не считать освобождения от недоимок по уплате налога всего лишь за один год.

Хотя прямые налоги и не достигли размеров, характерных для современных государств, налоговый гнет стал невыносимым для широких масс налогоплательщиков, полностью обессиленных к тому времени. Он приводил к полному разорению мелких и средних собственников и способствовал дальнейшей концентрации земельной собственности в руках узкого круга лиц.

Итак, тот процесс разложения и упадка экономики, который шел в Италии, отнюдь не был вызван, но лишь ускорен германскими вторжениями; он начался раньше, и его никоим образом нельзя было приостановить такими мерами, как присоединение Италии к Византии. Старые учреждения, старая экономическая система уцелели, хотя и под новыми названиями, подобно тому, как они сохранились при готах; однако эти учреждения все более и более приходили в упадок, а многие их них стояли на грани полного исчезновения.

Источник: Луццатто Дж. «Экономическая история Италии», ч. II, гл. I, 3. М.: Изд-во иностранной литературы, 1954.