На одной из улиц, по которой я ежедневно кручу педали на работу, есть дом с кошками. Они живут в подвале, выбираются на тротуар через вентиляционную дырку — там стоит пластиковая миска, кто-то их кормит.

Сегодня еду — навстречу бежит котенок. Подросток — лапы длинные, ломкие, весь несуразный, как портовый кран, ухо покусано. Шпана, в общем. Бежит непосредственно ко мне и бодро так:

— Мя! Мя!

Слов не разобрать, но по интонации совершенно отчетливо читается:

— Дядь, а, дядь! А пойдем со мной.

— Привет. Тебе чего? — спрашиваю.

— Пошли, сейчас покажу.

Разворачивается, бежит впереди меня, показывает дорогу, иногда оглядывается:

— Давай, давай, тут недалеко.

Возле своей квадратной норы останавливается и лапой (!) показывает вверх:

— Вот, смотри. Достань мне, а?

Гляжу, а на кирпичном выступе стены в метре от асфальта лежит килька. Одна. Кто-то, похоже, из окна сверху бросил горсть — остальное уже съедено, а эта вот не долетела, застряла.

— Не вопрос, — говорю, — держи.

Снимаю кильку, бросаю в миску. Шпаненок тут же начинает есть. Протягиваю руку, чтобы погладить, он отстраняется:

— Не, руками не надо. Не люблю.

— Ну, бывай тогда.

Сажусь на велик, трогаюсь, и уже за спиной слышу короткое:

— Мя!

— Не за что.